Пролог
Третье лицо
Светило яркое утреннее солнышко, озаряя уютную детскую комнату. С первого взгляда ясно, что тут жила девочка – и куклы на полках, и плюшевые мишки в кровати и даже покрывало в рюшках. Малышке было 9 лет. Но тот день она запомнила надолго и в мельчайших подробностях. В тот день еще были живы невинные мечты.
Белла
- Белла!
- Белла, солнышко, вставай! – «Пора вставать, собираться и в школу» - подумала я и сладко потянулась в кровати. « Стоп, какой сегодня день??? Суббота???!!! Почему меня будят в СУБОТУ??? » я повернулась на скрип двери и увидела, как в комнату вошла мама и села ко мне на кровать.
-Белла, доченька, вставай! Уже пора!! – так, так, куда это пора в СУБОТУ? – красавица моя, ты уже проснулась! Доброе утречко!
- Доброе, мамочка! А куда нам так пора??? – спросила я. Сама же в это время усердно обдумывала варианты: у меня День Рождения? Нет. Кто-то умер? Нет, уже б сказали. У Эммета День рождения??? Слава Богу, нет - а то бедная Белла, бедная….
- Это сюрприз! - о, нет – сюрпризов мне и от Эммета хватает – мой старший брат хочет сделать всю мою жизнь сплошным сюрпризом- и у него прекрасно получается. Я теперь даже вздрагиваю при словах: « Белла, сюрприз!».
- МАМА, я НЕНАВИЖУ сюрпризы!!! – мама посмотрела на меня и погладила по щеке.
- Малышка, как ты похожа на папу! Этот сюрприз готовил не Эм! И я думаю, он тебе очень даже понравиться! Так что давай поторапливайся! - я встала и пошла в ванную.
Вспоминая сюрпризы моего братца, меня каждый раз пробирает дрожь. Однажды так само проснувшись утром я увидела возле своей кровати Эммета и приготовилась к самому худшему. В этот день мы остались с ним вдвоем, и он должен был собрать меня в школу, я уже думала что проспала, но "братишка" меня удивил. У него в руках был поднос с завтраком, а на кресле лежала моя выглаженная форма. Как я была наивна поверив, что он это все по доброте душевной. Умывшись и одевшись, я принялась за завтрак. Съев круасан и выпив стакан молока, я взяла портфель, и мы побежали на школьный автобус. Войдя в салон автобуса, я поприветствовала мистера Фокса и широко улыбнулась, он как-то странно на меня посмотрел. Я пожав плечами пошла искать свободное место, радостно улыбаясь при мысли, что мы с братом наконец нашли общий язык. Вслед мне раздавался только истерический смех. Увидев своего друга, Майка Ньютона, я подошла к нему и пожелала доброго утра, при этом широко улыбаясь на все 32 зуба. Он шарахнулся от меня как от чумы чуть не впечатавшись в окно автобуса и смотрел на меня квадратными глазами.
- Что с тобой, Майк?
- Ничего. Можно тебя попросить, чтобы ты не улыбалась?
-Это же почему? - я была очень возмущена его поведением. У меня сегодня такой хороший день, а он его сейчас испортит.
-Ну-у-у-у-у... - протянул он, - как тебе сказать...- начал мямлить и заикаться, как какой-то демодрофил-невротик.
Я прищурила глаза, готовая испепелить его на месте!!!
-Говори как есть! - я начинала раздражаться его котячьим мяуканьем себе под нос, - говори же быстрее, иначе я разгневаюсь, а ты же знаешь, что в гневе я страшна.
Ньютон весь аж как-то скуксился и, по-моему, начал поскуливать. Он что меня боится, нет так уж и сильно я его побила в прошлый раз. Увидев мой разгневанный взгляд, Майк весь затрясся и скороговоркой выпалили как из пулемета.
-Лучшесамапосмотри! – и протянул мне зеркало. взяв зеркало я посмотрела на себя. Ничего необычного не увидела. Я это я.
За всем этим уже наблюдал полный автобус детей. Стояла такая тишина, что уши начали болеть, я скромно улыбнулась, поняв, что слишком громко разговаривала. И тут весь автобус взорвался смехом, а Майк взял меня за руку. Я невольно перевела взгляд на зеркало и, испугавшись улыбки в нем, забросила его в начало автобуса. Зажмурив глаза у меня все время всплывало лицо девочки с «прекрасной улыбкой». Все зубы через один были закрашены черным маркером, и во рту у меня выходила прямо шахматная доска.
- Белла, сыграем? – доносилось с разных сидений автобуса - Ты черными или белыми?
В тот день я в школу так и не пошла. С тех пор не люблю шахматы, даже упоминания этого слова. А кому понравиться прозвище «пешка»?
И это еще не все, это даже не самый страшный пример «сюрприза».
Спустя два часа я, держа маму с папой за руку, стояла перед кирпичным трехэтажным зданием в десятый раз перечитывая надпись «Chicago Art School». И пытаясь поверить в это. Да, я люблю петь! Да, я хочу петь! Но пап был против.
- Папа….
- Да, малышка?
- А это…
- Да, Белла.
- И ты не…
- Нет, я не против! – с этими словами Чарли поднял меня на руки и закружил.
- Пап, опусти, я уже большая девочка. – Он поставил меня на ступеньку и присел передо мной.
- Белла, сегодня тут проходит конкурсный набор на занятия пением. Я не против. Я даже буду платить за это. Но ты сама должна поступить туда. Ты должна показать, что можешь петь, и можешь делать это хорошо. – Он потрепал меня по щеке, заправил за ухо волосы.
Поднявшись, Чарли с Рене взяли меня за руки, и повели по лестнице к входным дверям. Проходя по коридорам школы, я уже представляла, как буду учиться здесь, как буду лучшей. Мы дошли до дверей с табличкой «Актовый зал», мама пошла отдавать мои документы девушке – секретарю, а мы с папой сели в третьем ряду.
В первом ряду за столами сидела комиссия, а на сцене дети пели песенки, примерно через час я услышала:
- Мария Изабелла Свон! – это меня, меня!!!
- Белла, Белла иди же! - сказала мама. Идти??? Куда идти? Что ж мне так страшно-то?
Я посмотрела на папу. Он в ответ обнял меня и сказал:
- Не бойся, солнышко! Иди и покажи что ты лучшая!
- Мария Изабелла Свон присутствует?
- Ддда… - неужели это мой голос??? Я встала и на ватных ногах пошла на сцену. Посмотрев вниз у меня закружилась голова – столько народу, все смотрят на меня…
Я честно пыталась вспомнить песенку… Любую… но, как назло в голове вертелось только: У Мери была овечка. Я закрыла глаза, и я начала петь.
- Mary had a little lamb,
Its fleece was white as snow;
And everywhere that Mary went,
The lamb was sure to go…
Голос, который пел эту песню был ужасен. Это не мой голос. Но тем не менее пела я.
Когда лица комиссии начали кривиться я услышала:
- Спасибо, Мария! Вы свободны!
- Белла. – Сказала я.
-Что, простите?
- Я сказала, что меня зовут Белла! – ну почему голос появился так не вовремя? Я чувствовала что сейчас заплачу.
- Спасибо, Белла! – я начала спускаться и нашла в зале лица мамы и папы, поняла, что не смогу смотреть им в глаза я выбежала из зала и из школы. Лишь там я дала волю слезам. Через несколько минут появились мама и папа, в их глазах было сожаление. До самого дома я не проронила ни слова, а приехав, сразу поднялась к себе в комнату. Выглянув в окно, заметила, что на небе собираются грозовые тучи и через секунду ударил сильный гром.
- Белла! Белла, ты там? С тобой все нормально?
- Да, папа.
Только когда шаги затихли и дом погрузился в тишину я дала волю рыданиям. Почему все так? Как так могло случиться? Я ведь хорошо пою, я правда хорошо пою. Рыдания разрывали мне горло, душили меня, подушка совсем вымокла, в конце осталось только удушье и всхлипы.
В тот день даже Эммет не пришел посмеяться надо мной… А непогода за окном полностью соответствовала моему настроению.
В конце концов когда слез больше не осталось, я просто видела на кровати и монотонно, как молитву повторяла:
- Я буду петь! Буду петь! Буду знаменитой! БУДУ!
Во мне наверно еще никогда не было столько разочарования и уверенности, да наверно никогда и не будет. Моменты жизни не повторяются. С тех пор я пела только дома и при близких, очень близких людях. Но была твердо уверенна, это только начало…
Вопрос стоял лиш в том, корда я позволю этому началу наступить… и смогу ли решиться снова спеть перед кем-то чужим.
[взломанный сайт] [взломанный сайт] [взломанный сайт] 
