Казалось, из темноты каждого угла за мной кто-то наблюдает. Я почти и забыла это ощущение беспокойства. И, вообще, мой психолог запретил мне волноваться. И мне нельзя нарушать это правило, если, конечно, я не хочу снова подсесть на эти противные таблетки, которые последние три года помогали мне гасить мои эмоции.

Все началось с того момента, как от меня ушел Он. Я больше не произношу его имя. Вслух. Никогда. И стараюсь никогда не думать о Нем. Мне стольких сил стоило забыть Его, Его нежные губы, Его чувства. Три года я была в ужасной депрессии. Четыре раза я попадала в операционное отделение, два раза в пункт перекачивания крови. Нет, я вовсе не была самоубийцей. Просто пережить шесть нервных срывов, когда полностью теряешь над собой контроль, когда перестаешь думать головой, ты не ведаешь, что творишь. С тех пор я сильно изменилась. Годами мне приходилось пить специальные таблетки, которые буквально заставляли меня переставать чувствовать. Я, наверное, была похожа на овощ. Но теперь, я изменилась. И моя жизнь тоже. И о моем конце жизни, после того, как из нее исчез Он, напоминали только красные шрамы на руках, и едва заметный укус на запястье... Тот самый.

Наверное, заставлять человека отвергать свои чувства, свои эмоции, прятать то, что сидит где-то глубоко внутри него – это медленно, по частям – убивать его. И еще тяжелее, когда сам даешь себе установку запретить себе чувствовать. Нельзя проявлять слабость, даже когда ты сам – наедине с собой. Нельзя плакать, нельзя царапать себе кожу на руках, чтобы физической болью можно было заглушить душевную. Запрещено страдать. Ты просто блокируешь свой внутренний мир, отдаляешься от него, чтобы твое прошлое не смогло напомнить тебе о той нестерпимой боли, которая когда-то так скверно обошлась с тобой, разбила тебе сердце, разорвало твое счастье на мелкие куски. Ты предала все, что было для тебя дорого. Опустошилась. Чтобы жить в этой пустоте, которая не подарит тебе ничего хорошего, но и не сможет причинить тебе страдания. Теперь я так и живу. Так легче. Без Него...

Меня зовут Белла Свон. Мне двадцать два года, и я учусь в Лондонском колледже на актрису. Смешно, правда? Девушку, которую три года держали как можно дальше от ее эмоций, от нее самой, решила стать лицедейкой. Смешно, наверное, смешно...

Шел первый год моей учебы. Я делала успехи. Успела промелькнуть в эпизодах нескольких сериалов, сняться в небольшой роли в фильме «Прыжок в никуда». Ничего не напоминает?

В общем, как можно сильнее старалась начать жизнь заново. Чарли регулярно навещал меня первое время, но вскоре его визиты прекратились, тогда, когда в моей жизни появился Кэвин. Когда мы с ним познакомились на семинаре ораторского искусства, мне он сразу понравился. Он был каким-то... настоящим.

Заботливым. Сначала, конечно, его чувства ко мне проявлялись ко мне только в этом направлении. Потом начались цветы, кино. Потом наша первая ночь вместе. Моя самая первая ночь с мужчиной.

Я и не заметила, как меня начало тянуть к нему. Не знаю, любовь ли это? И знать не хочу. Нам хорошо вместе. Пусть так оно и останется.

Я больше не употребляла в своем сознании такие слова, как вампир, оборотень, или что-то в этом роде. Я стала забывать имена. Они постепенно стирались из моей памяти, хотя, наверное, просто это я запрятала их куда подальше. В самую глубину моего мозга...

Я бросила сумку на пол кухни и поставила чайник. Мои глаза начинали слипаться, я облокотилась на столешницу, и закрыла глаза. Мне очень, очень хотелось спать. Но я знаю, раньше, чем встанет солнце, я не усну.

Я перестала спать по ночам. Это переросло в самую настоящую фобию. Как бы сильно я не выматывалась, мне не удавалось закрыть глаза раньше восхода солнца.

Мне снились кошмары. Все, что могла мне подарить моя память о прошлом. Все, что в ней еще сохранилось. Именно из-за этого я перестала заниматься на общих семинарах. Перенесла свои занятия на вечерние курсы. Их посещали немногие, но мне приходилось посещать именно их, потому что днем, я, как правило, спала до трех часов дня, из-за чего не могла посещать общие уроки.

Я облокотилась на столешницу, и закрыла глаза. Руки любимого обвили меня сзади за талию, и притянули к себе.

- Я скучал, Белла.

- Я тоже по тебе скучала, Кэвин. Как у тебя дела?

- Все отлично. А ты как? Я смотрю, эти подростки снова разбили фонари у дома. Мне, наверное, стоило за тобой заехать. Нечего тебе ходить по такой темноте одной.

Можно подумать, мне есть чего бояться. Все, чего стоило бы бояться, в моей жизни уже было. Но он всегда обо мне заботится. Всегда волнуется. Не стоит его разочаровывать.

- Да, пожалуй, завтра ты бы мог меня забрать на машине. Если, тебе не сложно.

- Для тебя? Нет...

Он развернул меня к себе, и приник губами ко мне. Его губы согревали меня, наполняли теплом.

А мне бы так хотелось, чтобы на его месте был другой... мужчина...
Четыре года. Всего лишь четыре года. А мне кажется, что прошла уже целая вечность... Снова звонит телефон. Я уже давно не отвечаю на звонки Элис. Она – единственная, кто еще пытается достучаться до меня. Хочет, чтобы я вернулся. Чтобы смог жить, как прежде. С семьей. Но как я могу вернуться к той – прошлой жизни, если нет ее? Она больше не часть моей жизни. И в этом виноват я. Мне без труда, каждый день удавалось вспомнить те слова, что навсегда разлучили нас.

- Ты бросаешь меня? Ты уходишь?

- Да, Белла. Все будет так, словно меня никогда и не было.

- Эдвард, я люблю тебя! Скажи, что не так? Что я сделала не так?

- Белла... Ты мне не нужна там...

- Я не нужна тебе?

- Нет, не нужна. Ты просто мне не подходишь.

Я до сих пор помню боль в ее глазах, застывшие слезы. Я соврал тебе, Белла. А ты так легко мне поверила. Мне пришлось лгать. Чтобы ты забыла меня, как можно скорее. Чтобы ты не ждала меня, не винила себя в моих ошибках. Я думал, что так будет лучше, для тебя, для меня, для нас обоих.

Я не знал, что это была моя самая ужасная ошибка. И теперь, когда прошло так много времени, мне хочется вернуться к тебе. Я смогу все исправить. Я смогу, Белла, смогу сделать тебя счастливой.

Но... простишь ли ты меня? Могу ли я уповать на твое прощение? И заслужил ли я его?
Меня не было рядом четыре года. Я не знал где ты. Я не знал, какой ты стала. Все это время я избегал даже малейшее напоминание о тебе. Чтобы быть сильнее, чтобы не сорваться, не вернуть все вспять. Но, даже мое одиночество, полное ограждение ото всего мира не помогло мне забыть, что в моей жизни была ты. И сейчас мне хочется только одного – вернуть тебя. И быть с тобой. Всегда. Столько, сколько возможно. Но... захочешь ли ты? И смогу ли я, вернувшись обратно, удержать в себе того монстра, что живет во мне? Смогу ли я удержать в себе это непреодолимое желание? Желание ее крови, желание сделать ее вампиром?

С годами я стал эгоистичен. Я винил самого себя, что лишил свою жизнь, такой, как она. Своей Беллы. Разве не заслужил я ее любви, ее поцелуев, ее ласк? Разве я виноват в том, кто я есть? Всего, чего я могу желать – вечно быть рядом с ней. Но... захочет ли она? Я не знаю, любит ли она меня до сих пор? Или ненавидит? Есть только один способ узнать это. Только один верный способ проверить. Спросить у нее самой. Разве она умеет лгать? Нет. Значит, чтобы я не услышал от нее, мне все равно удастся узнать правду.

Я принял окончательное решение. Я направлялся в Лондон. Спасибо, Элис. Я знаю, ты хочешь мне помочь. Но я пока не готов ответить на твой звонок. Пока не готов. Хотя знаю, что потом может быть слишком п- Тебе обязательно уехать?

- Малыш, ты и не заметишь моего отсутствия. Я вернусь уже через пять дней. Эта работа очень важна для меня, ты же знаешь...

- Да, да конечно! Езжай и ни о чем не беспокойся. Я буду ждать тебя.

Кэвин обнимая меня за талию, и целует меня. По моей щеке стекает одинокая слеза.

- Ну что ты! Белла, не надо слез! Я скоро вернусь!

Он берет дорожную сумку, и я закрываю за ним дверь.

Кэвин, если бы ты знал, что плачу я, потому что хочу, чтобы на твоем месте был Он...

***

Пятнадцать пропущенных звонков от мамы и десять от папы... Я снова не отвечаю. Мне очень тяжело. И я знаю, что если я возьму трубку, то любой из вас почувствует, как мне плохо, что все не так, как я того хочу. Я не хочу, чтобы вы волновались. Поэтому обоим отправляю короткое сообщение: прости, я сейчас на занятиях; у меня съемки... Ну, или что-то в этом роде...

***

Папе я звоню раз в месяц. Маме и того реже. Раз в три месяца, я, возможно, говорю с ней пару раз. Мне легче, если я знаю, что они думают, будто бы я счастлива. Мама рассказывает подругам, как преуспела в жизни ее дочка, что у меня наконец-то все наладилось, в радостном голосе отца я узнаю, что он тоже уверен, что счастье не покидает меня ни на секунду...

Молодец, Белла. Ты уже делаешь успехи в актерской карьере... Раз родители верят тебе, хотя ты прекрасно знаешь, какой ад творится в твоей душе. Если бы я разрешила себе, я бы рыдала каждый день, каждый час, каждую секунду. Но я запретила себе... Не надо, Белла. Ты ведь знаешь, он больше не вернется в твою жизнь. А у тебя есть Кэвин.

Кэвин. Продолжай верить, Белла. Лги сама себе. Лги и повторяй эти лживые фразы себе каждое утро, чтобы не дай Бог не усомниться в этом: я люблю его. Он – лучшее, что было со мной. Он – моя мечта, моя жизнь, моя любовь. Я дышу им. Я люблю его. Кэвин, я люблю тебя...

Самое тяжелое было держать всю эту боль в себе. Я не могла никому открыться. Не было такого человека, которой смог бы трезво оценить ту ситуацию, в которой я оказалась. Тот жизненный путь, который подкинула мне судьба.

Я уже больше трех лет не имела представления, что происходит с моими школьными друзьями. Перед тем, как я в первый раз попала в больницу с кровотечением, до меня дошли новости, что Джессика вышла замуж за Майкла. Меня приглашали на свадьбу, но я не поехала. В больнице меня часто навещали Бен и Анжела, но вскоре и они исчезли из моей жизни. Сразу после того, как я переехала в Лондон, я обрезала все свои былые контакты. Сменила номер телефона, и попросила родителей не давать никакой информации и моем местонахождении.

Мне было очень тяжело расстаться с прошлым, но самое трудное было уехать, когда я знала, что мой лучший друг никогда не забудет меня. И я его тоже. Я никогда не забуду Джейкоба. Того, кто помог мне выбраться из ужасного ущелья, когда я падала и падала вниз. С каждой ночью, с каждый сном, в котором мне снился Он, мне становилось все хуже. Врачи говорили, что мое сердце не выдержит таких нагрузок. У меня каждый день случалась истерика, я кричала и ревела, кидалась на медсестер и знакомых, которые приходили меня навестить. Иногда у меня был бред. В любом человеке, в лице любого присутствующего в моей палате я видела Его. И я снова кричала и умоляла Его уйти, оставить меня одну, никогда не возвращаться, уповая на то, что рано или поздно я смогу Его забыть. Мои вопли слышала вся больница города Форкса. Но... когда приходил Джейкоб, боль ненадолго утихала, пряталась вглубь моего сознания. И я могла жить, нормально жить, пока Джейкоб был рядом. Мой лучший друг. Мне было невероятно тяжело расстаться с ним.

-Белла, прошу, не уезжай! Зачем? Почему ты не можешь остаться?

- Джейкоб, прости меня, я не могу здесь больше оставаться. Здесь мне все напоминает о... Нем.

Его подавленный взгляд таил в себе жалость.

- Белла... Мне больно видеть, как ты уничтожаешь себя...

- Джейкоб, мне нужно уехать. Пожалуйста, не держи меня. От этого мне становится еще тяжелее.

Джейкоб ничего больше не сказал. Он крепко обнял меня, зарылся пальцами в мои волосы. Когда я вспоминаю его шепот, мне становится спокойно...

- Пожалуйста, стань счастливой. Хотя бы ради Чарли и Рене. Хотя бы ради меня...